Куликовская битва - плод фантазии летописцев
Много лет тому назад на Руси, как утверждают летописи, случилось одно весьма знаменательное событие. 8 сентября 1380 года русские войска под предводительством Московского князя Дмитрия Ивановича и его воеводы Дмитрия Михайловича Боброк-Волынского наголову разгромили монголо-татарские войска темника (воеводы) Мамая, которые шли в карательный поход на взбунтовавшуюся Русь.
Произошла эта битва на Куликовом поле, которое расположено около слияния двух рек, Дона и Непрядвы. По имени места сражения саму битву впоследствии назвали Куликовской.
Ныне про эту битву знает каждый россиянин. Ее изучают в курсе истории в средней школе, о ней написана масса исследований, ей посвящено огромное количество художественных произведений.
Однако до сих пор многие исследователи сомневаются в том, что это сражение действительно состоялось. Некоторые даже склонны считать его плодом воображения летописцев. И для подтверждения данной гипотезы у них есть весьма веские доказательства.
Началу битвы предшествовал поединок между татарским богатырем Челубеем и монахом – воином Пересветом. Оба воина погибли, после чего началась, собственно, «сечь» (то есть битва), которая и по сей день является своеобразным символом верности стойкости русского народа.
Но тут официальная теория заканчивается и начинается не такая пафосная, но реальная правда...
Количество участников битвы, согласно различным источникам, уж очень разниться: московского войска было от 40 000 до 400 000 ратников, а татар – от 100 000 до 150 000 человек. Вполне логично, что после такого огромного количества народа должно было остаться такая же огромная масса артефактов. Однако современные раскопки со всевозможными анализами грунта не обнаружили на Куликовом поле ни одного обломка стрелы или что-либо похожего по тематике.
Достоверность большинства произошедших в древние времена событий обычно устанавливается сопоставлением двух групп данных: летописных и археологических. Так, например, нашествие войск хана Бату на Рязанское княжество в 1237 году, красочно описанное в "Повести о разорении Рязани Батыем", упоминается и в других письменных источниках (в том числе и в монгольском "Сокровенном сказании"), а также подтверждается материалом раскопок на месте городов, разрушенных завоевателями (там находят следы пожарищ и останки людей, погибших насильственной смертью). Значит, подобное событие действительно имело место быть. А вот не менее знаменитая Куликовская битва до сих пор не имеет четкого подтверждения со стороны археологии.
Времени, действительно, прошло много: кости могли истлеть, а железное оружие и доспехи рассыпаться «в прах», но в музее Куликового поля полно артефактов того времени: фрагменты кольчуг и даже оружие. Откуда они? От археолога – любителя Степана Нечаева...
Историк – самоучка основал музей Куликовской битвы в 1812 году и заполнил его всем тем, что нашел на том месте, где, возможно, проходила Куликовская битва: бердыши 15-го века (в то время, как битва произошла в веке 14-ом), фрагменты кольчуг 16-го столетия и даже остатки того, что Нечаев назвал «пистолетом»... Все это установили уже современные российские историки.
Но именно Нечаев начал популяризировать идею культа Куликовской битвы в Российской Империи. Старания не прошли даром: император Николай I, который искал славные исторические события для объединения нации, учредил торжественное празднования дня куликовской битвы более чем через 400 лет после ее завершения. А до этого ни одного раза не было ни одного празднества по этому поводу.
Да и само понятие «Куликовская битва» прочно обосновалась в истории лишь в начале 19 века, благодаря стараниям знаменитого автора «Истории государства Российского», Николая Михайловича Карамзина. До этого понятие «Куликово поле» первый раз «всплывает» в летописи «Задонщина», которая датируется 15 веком.
На месте битвы, помимо музея Нечаева, открыли памятный монумент. К делу подключили российских историков, которые по приказу Николая I возвеличили подвиги Дмитрия Донского до заоблачных высот и дата битвы стала государственным праздником, которым остается и по сей день во всех российских учебниках истории.
Собственно говоря, основные источники, из которых нам известно про это событие — это "Задонщина" и "Сказание о Мамаевом побоище". Оба этих документа определяют место, где случилось сражение, достаточно точно. Неудивительно, что, имея столь конкретное указание относительно того, где нужно производить раскопки, археологи еще в XIX веке занялись "сбором доказательств" (первым, кто перекопал Куликово поле вдоль и поперек, был рязанский помещик Степан Дмитриевич Нечаев, поскольку это место находилось в его имении). Однако результаты были весьма скромны.
До сих пор не удалось обнаружить никаких следов массовых захоронений русских и монгольских воинов. А ведь такие "братские могилы" обязательно должны были быть, поскольку и те, и другие никогда не оставляли тела павших ратников без погребения. Правда, в 2006 году одна экспедиция, используя новейшие геомагнитные методы исследования, обнаружила "шесть объектов, расположенных с запада на восток с интервалом 100-120 м." По версии ученых, это и есть захоронения погибших.
Тем не менее костей в этих объектах обнаружено не было, констатировалось лишь повышенное содержание органики в почвенных пустотах. Отсутствие костных останков исследователи объяснили тем, что после битвы тела погибших закапывались на небольшую глубину, а чернозем, поскольку обладает повышенной химической активностью, со временем практически полностью деструктурирует тела погибших, включая кости. Однако это объяснение полностью игнорирует возможность застревания в костях павших наконечников стрел и копий (вряд ли их вытаскивали перед погребением), а также наличия у погребенных нательных крестов (на них бы вообще никто не покусился, поскольку это грех), которые, при всей "агрессивности" почвы, не могли исчезнуть совершенно бесследно.
Более того, привлеченные к экспертизе специалисты по судебно-медицинской идентификации личности, подтвердив наличие праха, также не смогли установить, является ли он останками людей. По их мнению, данная органика также может быть следами разложения трупов животных. Поскольку упомянутые объекты представляли собой несколько абсолютно прямых неглубоких параллельных друг другу траншей, (длиной в 600 метров), эксперты решили, что они с такой же вероятностью могли являться следами какого-либо агротехнического мероприятия, например, внесения в почву костной муки или древними скотомогильниками.
Согласитесь, что битва, на месте которой невозможно обнаружить останки убитых бойцов выглядит несколько странно. Еще более странным является отсутствие в земле большого количества обломков оружия, доспехов и частей конской сбруи. По мнению ученых, подобное вполне объяснимо тем, что все в те времена боевое снаряжение было очень дорогим, и после боя его тщательно собирали. Однако вряд ли уцелевшие воины шарили по полю металлоискателем и подбирали даже малейший гвоздик. Что-то уж точно должно было остаться (остались же наконечники стрел на месте сожженной монголами Старой Рязани, а ведь эти кочевники следили за оружием еще более тщательно, чем русские, поскольку за утерю хотя бы одной стрелы воина приговаривали к смерти).
Но может быть, археологи неправильно определили положение Куликова поля? Навряд ли. В том месте, где Непрядва сливается с Доном, других равнин, удобных для конного боя, просто не существует. Кстати, размеры вышеупомянутого поля весьма скромны — два километра в длину и 800 метров в ширину. Интересно, как на таком маленьком пространстве могли уместиться те самые 100 тысяч русских воинов, о которых говорит "Сказание о Мамаевом побоище" (а ведь была еще и монгольская армия, примерно равная по численности)?
Итак, как видим, судя по данным археологии, битвы, скорее всего, не было. Так почему же источники уверяют нас в обратном? Все дело в том, что и "Задонщина", и вышеупомянутое "Сказание" были написаны куда позже самого события. Самые ранние списки этих произведений датируются XV-XVI веками. О том, что существовали более древние варианты, нет никаких сведений. Так что, скорее всего оба документа представляют собой, в лучшем случае, попытку исторической реконструкции событий.
В пользу последнего говорит и один эпизод, посвященный поведению князя Дмитрия во время битвы. Как мы помним, он переоделся в доспех простого воина, а свою одежду отдал любимому боярину Бреноку. Многие считают, что этот эпизод говорит о храбрости князя, который решил разделить тягости битвы вместе со своими рядовыми дружинниками. Однако по меркам XIV века такой поступок, свидетельствует не о храбрости, а о трусости Дмитрия.
В каждом бою неприятель в первую очередь стремился убить или захватить в плен именно полководца. Так что Дмитрий, воюя в своих доспехах, подвергался бы куда большей опасности, ведь на простого ратника враги могли не обращать никакого внимания, а вот князя бы точно не упустили. Уклониться же от участия в битве Дмитрий Иванович не мог — в те времена участие князя в сражении было обязательным, если он отсутствовал в рядах своих войск, то дружина могла просто отказаться начинать сражение.
Однако к XVI веку этот рыцарский обычай был уже забыт — как мы помним, Иван Васильевич Грозный никогда сам лично не появлялся на поле битвы. Поэтому для читателя шестнадцатого столетия поступок Дмитрия казался уже верхом храбрости — надо же, полководец сам сражается, да еще и без толпы телохранителей со всех сторон.
Поэтому, скорее всего, и "Задонщина", и "Сказание о Мамаевом побоище", в том виде, в котором они дошли до нас были написаны (или окончательно отредактированы) именно в том же XVI веке, а значит, считать их свидетельствами современников никак нельзя. Что касается упоминания Куликовской битвы в других летописях, то оно, как правило, весьма незначительно, и является кратким пересказом эпизодов уже рассмотренных нами источников. Похоже, не только современные ученые, но и древнерусские летописцы принимали информацию, сообщенную в "Задонщине" и "Сказании" за чистую монету.
Итак, как мы понимаем, никаких убедительных доказательств того, что Куликовская битва была на самом деле.
Но полностью очевидно, что сами боевые действия происходили не на месте современного Куликового поля, а где-то в другом месте (по крайней мере, участок можно ограничить понятием «верховья Дона». В противном случае князь Дмитрий Иванович не стал бы «Донским»). Более того, если посчитать возможное количество противостоящих воинов, учитывая плотность населения в то время, войска сторон не превышали 10 000 – 15 000 человек... Некоторые историки приводят цифры еще меньшие по той причине, что за год до описываемых событий «чума и великий голод» выкосили не только Московское и Владимирское княжества (согласно официальной версии – основные силы русского войска), но и саму Золотую Орду.