Page 60 - USiBR

Нужно отметить, что финансировавшаяся Томпсоном кампания Керенского велась под
тем же лозунгом — «Война до победы», — что и его финансовая поддержка большевиков.

Общим звеном между поддержкой Томпсоном Керенского и его поддержкой Троцкого
и Ленина было «продолжение войны с Германией» и недопущение Германии в Россию.

Короче, за военными, дипломатическими и политическими аспектами первой мировой
войны скрывалась ещё одна яростная битва, а точнее — маневрирование международных
дельцов с крепкими мускулами и влиянием за послевоенную экономическую власть над
миром.

Томпсон не был большевиком, он даже не был про-большевиком. Он не был и за Ке-
ренского. Он даже не был и за американцев.

Его преобладающей мотивацией был захват послевоенного российского рынка. Это
была коммерческая, а не идеологическая цель.

Идеология может смести революционных деятелей, таких как Керенский, Троцкий,
Ленин и других, но не финансистов.

Меморандум Ллойд Джорджу демонстрирует отсутствие пристрастия Томпсона как к
Керенскому, так и к большевикам. «После свержения последнего правительства Керенского
мы материально помогали распространению большевицкой литературы как через агентов,
так и разбрасыванием с самолетов над германской армией»140.

Это было написано в середине декабря 1917 года, всего через пять недель после начала
большевицкой революции и менее чем через четыре месяца после того, как на обеде в аме-
риканском посольстве Томпсон выразил свою поддержку Керенскому.

Томпсон возвращается в США
По возвращении в США Томпсон ездил по штатам с публичным призывом признать
Советы.
В своей речи в клубе «Роки маунтен» в январе 1918 года он призвал помочь зарожда-
ющемуся большевицкому правительству и, обращаясь к аудитории, состоявшей в основном
из жителей западных штатов, воззвал к духу американских пионеров:
«Эти люди не стали бы долго колебаться в признании правительства рабочих в России
и в оказании ему максимальной помощи, так как в 1849 году и в последующие годы мы
имели большевицкие правительства ... и очень хорошие правительства...»141.
Надо напрячь воображение, чтобы сравнить опыт освоения пионерами наших запад-
ных границ с безжалостным искоренением политической оппозиции, имевшим место тогда
в России.
Содействие этому несомненно рассматривалось Томпсоном как нечто близкое его
прошлой акционерной активности в области горного дела.
А что касается слушателей Томпсона, то мы не знаем, что они думали; ни один, одна-
ко, возражений не высказал. Ведь выступал уважаемый директор Федерального резервного
банка Нью-Йорка, сделавший себя миллионером (а это говорит о многом). И в конце кон-
цов, разве он только что не вернулся из России?
Но не всё шло гладко. Биограф Томпсона Герман Хейгдорн писал, что Уолл-стрит бы-
ла ошеломлена, что его друзья были «шокированы» и «говорили, что он потерял голову,
превратившись в большевика»142.
В то время как на Уолл-стрит интересовались, действительно ли он «превратился в
большевика», Томпсон нашёл симпатии среди коллег-директоров в совете Федерального
резервного банка Нью-Йорка.
17 октября 1918 года содиректор У.Л. Саундерс, президент «Ингерсолл-Рэнд Корпо-
рейшн» и директор Федерального резервного банка, написал президенту Вильсону, что он

140 См. Приложение 3.
141 Вставлено сенатором Кальдером в «Протоколы Конгресса»: The Congressional Record, January
31,1918, p. 1409.
142 Hagedom, op. cit» p. 263.

К оглавлению 60