Любитель шахмат депутат А. Макаров продемонстрировал, что чёткий план на игру и психологический прессинг позволяют даже добродетель представить откровенным злом.

История коротко такая. В Нижнем Новгороде две активистки попытались спасти тяжелобольную подругу. С помощью СМИ и соцсетей им удалось собрать около 3,5 млн. рублей, но операцию за границей сделать не успели, несчастная умерла. И возник конфликт. Девушек обвинили, что те своевольно распоряжаются собранными деньгами, что они не имели права отдавать 1,5 млн. на воспитание оставшегося без матери ребёнка, а остальные деньги – Нижегородскому благотворительному фонду.

В студии: отец, потерявший дочь; две подруги, собиравшие деньги; возмущённые представители нижегородского интернет-сообщества и, конечно, медиаперсоны – Ирина Хакамада, Борис Надеждин, Виктор Лошак…

Поначалу казалось, что ведущий действительно заинтересован разобраться в проблеме. Однако вскоре Андрей Макаров вошёл в образ адвоката и стал применять на практике нехитрые приёмы манипуляции. С той неповторимой фальшивинкой, являющейся, несомненно, изюминкой его телевизионного творчества. Наигранный пафос протестантского проповедника, вопросы с подковыркой, произнесённые угрожающе миролюбиво, и, конечно, это парализующее волю требование: «Ответьте – да или нет!..»

Ведущий стал методично уничтожать провинциальную благотворительность, в основе которой – солидарность соседей, местная гражданская инициатива.

Нет, он периодически хвалил подруг за неравнодушие, но последовательность вопросов, вся логика модерирования приводили зрителя к мысли: вокруг этих местечковых пожертвований – склоки, грязь и мошенничество.

Особенно досталось Асе Голубевой, руководителю нижегородского фонда «Седьмое небо», куда была перечислена часть собранных средств. Как бы невзначай Макаров выяснил, что фонд существует только полгода. Потом (якобы без всякой задней мысли) обратился с риторическим вопросом: «Кто-нибудь знает этот фонд?» И уже с нескрываемым сарказмом спросил: «Скажите, а как люди становятся директорами благотворительных фондов?» Напоследок предъявил железобетонный вещдок – устав «Седьмого неба». Выяснилось – 20% привлечённых средств фонд может оставлять себе. В уставе Макаров нашёл и пункт о «внереализационных операциях», напугав аудиторию непонятным термином. «А вы знаете, – спросил он у хлопающей глазами Голубевой, – что это такое (пауза) ВНЕРЕАЛИЗАЦИОННЫЕ ОПЕРАЦИИ?!»… Но ответить не дал, потому что – реклама, правда, по окончании рекламы тоже не позволил объясниться.

И вдруг всё стало ясно – стратегия, сверхзадача. После артподготовки Макаров указал, куда гражданам следует перечислять деньги. Вы будете смеяться: Первому каналу и его партнёру «Русфонду».

На авансцене появилась Людмила Фёдорова, директор по развитию масштабного благотворительного проекта. Она строго пожурила юную коллегу из провинции и профессионально пропиарилась: с помощью Первого канала уже собрано 880 млн. рублей, всё прозрачно, всё по-честному.

Воспользуемся методологией Андрея Макарова и заглянем в устав «Русфонда». Его учредители: Лев Амбиндер, журналист «Коммерсанта», а также сам издательский дом «Коммерсантъ». В уставе зафиксировано (о, ужас) право на «доходы от внереализационных операций» (пора объяснить, что речь идёт о дивидендах по акциям и другим ценным бумагам). Читаем дальше: «Благотворительная организация не вправе использовать на оплату труда административно-управленческого персонала более 20% финансовых средств, расходуемых этой организацией за финансовый год. Данное ограничение не распространяется на оплату труда лиц, участвующих в реализации благотворительных программ».

Зная это, не странно ли слышать укоризненный возглас Виктора Лошака (директора по стратегии ИД «Коммерсантъ»), обращённый к Асе Голубевой: «Страшная цифра – 20% на управленческий аппарат! Это абсолютно убивает саму идею благотворительности!..»

Конечно, «убивает идею благотворительности» совсем другое, а 20% – это и норма закона, и укоренившаяся в России мировая практика. Но для адвоката Макарова и представителей «Коммерсанта» аргумент с двадцатью процентами стал популистским ходом, инструментом дискредитации слабого конкурента.

Идею благотворительности убивает то, что в российском медиапространстве складывается либеральная монополия на сбор пожертвований.

И здесь уместно повторить вопрос: а действительно, как становятся директорами благотворительных фондов? И расширить тему: а почему именно фонд «Коммерсанта»-Амбиндера получил в лице Первого канала мощнейший инструмент сбора денег с населения? А не, к примеру, Русская православная церковь с её многочисленными благотворительными программами?

Но есть ещё и главный вопрос, который в передаче, конечно, не затронули: почему Россия перестаёт быть социальным государством? Почему в нашей стране сформировалась система, в которой используется, по сути, антиконституционный институт квотирования медицинской помощи? Ведь «квота» – это эвфемизм, уловка, с помощью которой человеку отказывают в спасении.   

И здесь важно помнить, что современное государство выпестовано идеологами рыночной экономики. А сколько усилий предпринял тот же «Коммерсант» для создания бездушной машины дикого капитализма (если рассматривать издание в качестве коллективного агитатора и организатора реформ)!.. Это уже потом на руинах патерналистского государства «Коммерсант» построит мощный благотворительный фонд.

Вообще какая-то неведомая сила влечёт либералов-рыночников к тому, что некоторые чиновники любовно называют социалкой.

Примеров можно привести множество.

Вот Мария Гайдар работает советником вице-мэра столицы по социальным вопросам, готовит план реформы здравоохранения. А вот зампредом правительства РФ служит Ольга Голодец, курирует и здравоохранение, и образование, и трудовые отношения. В прошлом Ольга Юрьевна прошла суровую школу дикого капитализма в ОНЭКСИМе, «Норникеле», РСПП. Теперь внедряет государственные концепции, ориентированные на благо простого человека… Ну не представляет же она в конце концов интересы олигархов в правительстве?..

Важным итогом «Свободы и справедливости» стала угроза Макарова директору фонда «Седьмое небо» самолично пойти в прокуратуру, если та не перечислит деньги конкретному нуждающемуся (его специально привели в студию для наглядности).

Ведущий чуть ли не агукал с четырнадцатилетним подростком, демонстрируя любовь к детям, предлагал зачем-то сыграть в футбол, а смущённый парень ничего, кроме чувства неловкости, в этот момент, кажется, не испытывал. Почему Макаров выбрал именно этого пацана (дай Бог ему здоровья), понять трудно. Тем более что всю передачу говорили о недопустимости волюнтаризма в благотворительности. Однако, если директор фонда «Седьмое небо» не послушается Макарова, тот ведь может действительно пойти в прокуратуру!

В этой связи для Аси Голубевой есть хорошая новость. Если её посадят, восстанавливать справедливость и бороться за её свободу станет, видимо, Лев Амбиндер, потому что он не только учредитель и президент «Русфонда», но и член федотовской комиссии по правам человека и развитию гражданского общества. У них, у либералов, всё так запутано, так взаимосвязано!.. Дёрнешь за какую-нибудь из сдержек и обязательно вывалится какой-то противовес.

Олег Пухнавцев